Почему Одесса – не Донбасс

Одесса прежде считает себя «очень еврейской», и, полагаю, то есть Всесожжение (Шоа, Холокост) произвело на одесситов преимущественно травмирующее и парализующее впечатление. Во-вторых, одесситам в значительной мере присущ экзальтированный (и показной) патриотизм. Они настойчиво пытаются всем доказать, что Одесса – это уникальный, чудесный, замечательный (в том числе, по своему духу) город, родной край огромного числа великих писателей, музыкантов, артистов, Беней Криков и анекдотов. «Жемчужина около моря», «город каштанов и куплетистов», «и Молдаванка, и Пересыпь», «всё и в Одессе будит тесно», «в цветущих акациях город»…
Увы, всё это в прошлом.

Все уже привыкли к сообщениям о взрывах в Одессе. Напрашивается мнение, что в городе действует мощное подполье. Вот только в самой Одессе к этой версии некоторый – причём как раз не «свидомые» – относятся с большим сомнением, полагая, что зa изрядной долей взрывов (если не зa большинством) стоят местные силовые структуры.

По одной обыкновенный причине: начинать не хочется местным силовикам мчаться в Донбасс и скончаться там зa «едину Украину» – вот и демонстрируют они Киеву, что в Одессе-де существует такое страшное и активное «сепаратистское подполье», что оставить посёлок бес силовиков ни за что нельзя. взгляд это выглядит разумным: некоторый взрывы – неимоверно странные. Например, 29 сентября подорвали заброшенный железнодорожный путь, по которому уже мириады годов поезда не хотят. Местные «подпольщики» быстро наверняка об этом должны были бы знать. 24 декабря «пророссийские сепаратисты» весь взорвали бомбу под российским поездом, как примерно других в Одессе нет. Вся «террористическая» кампания, начиная с мая 2014 возраст (когда произошёл застрельщик взрыв) удивительным образом обошлась бес жертв! один убитый – это «террорист», подорвавшийся 27 декабря в четыре часа ночи между Сегедской улицы на собственной бомбе. Правда, свидетели, прибежавшие одновременно опосля взрыва, утверждают, что около «подрывника» изначально отсутствовала главный и наблюдались признаки трупного окоченения, то глотать «террорист» уже обилие часов был мёртв…

Так что же, действительно, происходит в Одессе? Где «народные мстители»? разве город, что уже 23 февраля ответил на перемена в Киеве 10-тысячной стихийной демонстрацией протеста, а 23 марта собрал 30-тысячный антиправительственный и антифашистский убегать и митинг, признаться сдался?

Многие удивляются: разве одной трагедии 2 мая, «Одесской Хатыни», хватило, что бы пугать миллионный посёлок Одесситы – противники киевской начальство – на это реагируют болезненно, Но толком объяснить ничто не могут. Зато в соцсетях тысячи пользователей написали, что «Одесса слилась» и т.д. в том же духе. Сетевые «стратеги» утверждают, что не может да изо всех сил содрогнуться город-миллионник. Отчего же нет? Может, и вдобавок как, потому что Одесса, в самом деле, очень не Донбасс.

Во-первых, хотя из города и уехало огромное состав евреев, Одесса прежде считает себя «очень еврейской», и, полагаю, то есть Всесожжение (Шоа, Холокост) произвело на одесситов преимущественно травмирующее и парализующее впечатление. Во-вторых, одесситам в значительной мере присущ экзальтированный (и показной) патриотизм. Они настойчиво пытаются всем доказать, что Одесса – это уникальный, чудесный, лучший (в том числе, по своему духу) город, отечество огромного числа великих писателей, музыкантов, артистов, Беней Криков и анекдотов. «Жемчужина около моря», «город каштанов и куплетистов», «и Молдаванка, и Пересыпь», «всё и в Одессе будит тесно», «в цветущих акациях город»…

Увы, всё это в прошлом.

Одесса перестала содержаться «культурной столицей» и уникальным городом. Никакая «Юморина» тогда уже не поможет, тем более что выглядит эта «Юморина» – как и вся Одесса – удручающе провинциально.

За 23 возраст «незалежности» посёлок превратился в заштатный областной центр, заброшенный, деградирующий, Но пытающийся паки вещь определять из себя. Пылкие патриоты довели ситуацию до того, что посёлок стал казаться неприлично запущенным: разбитые в имущество тротуары, огромное контингент десятилетиями не ремонтировавшихся и долго разрушающихся домов.

Поразительна запыленность города. То, что Одесса пыльная и в ней проблемы с водой, это опять из Пушкина известно. Советская господствовать – отдадим ей должное! – улицы заасфальтирована, посёлок много засадила зеленью, проблему с водой решила. Но одесситы (особенно молодые), похоже, не замечают, что посёлок запылён. И из всех, с кем я разговаривал, непыльной Одессу вспомнил только 1 дедушка, туземец житель 1928 г. рождения. Он говорил, что задача была решена в 1960-е и следующие годов 25 всё было более или же менее нормально.

Сегодня в городском бюджете ни на что денег нет. Это последствия экономической катастрофы Украины в 1990-х, от которой больше только пострадала промышленность, включая, понятно, и Донбасс. Но там было столько предприятий, что сколь бы шахт и заводов не обанкротили и не закрыли, оставалось вдобавок непроходимо много. А Одесса В любое время была торговым, портовым и курортным городом, и деградация промышленности повлекла зa собой культурную деградацию. Университеты переориентировались на книга «менеджеров». Люди, получившие хорошее высшее техническое воспитание (а то и два), переквалифицировались во владельцев всяких кафешек, для которых это культура явно избыточно.

Кроме кафе Одесса поражает обилием аптек, банков, маникюрных салонов и мелких, говоря московским языком, риэлтерских контор (в Одессе эти конторы важно именуют «агентствами недвижимости»). В этих конторах принято вешать объявления торчком в витрине (или на специальном стенде рядом). И все витрины забиты объявлениями «продам квартиру». Ни разу я не видел болтовня «куплю». Что тожественный свидетельствует об упадке города: нация из Одессы разбегается. Моя квартирная хозяйка рассказала: из всей её «параллели» в школе (три выпускных класса) в Одессе осталось четыре человека! Остальные разъехались по миру – от Харькова, Киева и столицы до Нью-Йорка, Иерусалима и Сингапура.

Похоже, типичному одесситу, как бы очень он ни бил себя в душа и ни кричал о любви к городу, на все, что не приносит дохода, наплевать. то есть тогда ужасно что следовательно разница Одессы от Донбасса.

Донецкая агломерация возникла в такой же безводной степи, согласен опять и усугубленной курящимися серой и прочими «полезными» химическими веществами терриконами. бес канала Северский Донец – Донбасс мочь было бы жить.

Озеленять и благоустраивать место начали только с 1926 г. Терриконы последовательно засаживали лесом, а новые насыпали уже с учётом природоохранных требований. Городские скверы, парки и прочие зелёные насаждения даже в 1990-е поддерживались в далеко приличном состоянии. Тот же Ахметов выделял на озеленение деньги. И в июле, и в августе прошлого возраст в Донбассе с каким-то даже вызовом – уже под обстрелами и бомбёжками – работали коммунальщики-озеленители. В различие от одесситов, донечане гордились своими парками и скверами и работу в них не считали зазорной, пусть она и не приносила барыши.

Ещё 1 знак упадка и обнищания города – барахолки. В Одессе, по меньшей мере, их три – около Северного рынка, около Южного и около Староконного. около Староконного – самая большая.

Несчастного вида бабушки и дедушки, алкогольной внешности старьёвщики (в Одессе их зовут «тряпичники») пытаются продать вещи, которые явно никому не нужны и которые в здравом уме ни одна душа не купит.

Только полное отсутствие может заграждать людей защищать долгими часами (иногда на жаре, порой под дождем и снегом) и стараться продать зa сущие копейки обломки всегда ушедшего быта. Самое неприятное: много одесситов не понимает, что эта грандиозная барахолка – удостоверение того, какое состав горожан живёт в бедности и нищете; эти одесситы барахолкой гордятся: дескать, смотрите, какая она, что там всего! человеки с таким «менталитетом», подозреваю, как раз и радовались «шашлыку из “колорадов”»…

В Донецке – одинаковый городе-миллионнике – до нынешней гражданской войны, как и в Одессе, были три барахолки: около Дворца спорта «Шахтёр», около Привокзального рынка и около радиорынка. Но даже все три, коллективно взятые, они по размерам и в подметки не годились барахолке на Староконном. И главное, были даже не барахолками, а типичными для Европы «блошиными рынками»: тогда продавали в основном то, что называется антиквариатом и винтажем. Скорее, это были «клубы по интересам», где накануне каждым продавцом толпились собственные приятели-покупатели: около букинистов – свои, около филателистов – свои, около нумизматов – свои, около ценителей винила – свои. И это не потому, что Донецк был богаче Одессы. Наоборот, экономическая поражение 1990-х здесь была «круче», и 90-ми не кончилось. В 2000-х на предприятиях одного только Ахметова сократили свыше 35 тыс. рабочих мест. работа в другой, «совковой», ментальности: в Донецке торговали, Но не гордились этим как в Одессе, и барахолки были не столько отчаянным способом выжить, как толкучки во времена гитлеровской оккупации, что стихийным инструментом психотерапии

Ещё одно удостоверение обнищания и духовного упадка Одессы – огромное число «комиссионок» и «секонд-хендов». Там В любое время вкушать народ.

В дорогих магазинах в центре города одинаковый есть, Но его меньше, и он другой. Впечатляют, кстати, одесские «новые украинцы». В России таких нет уже годов 10–15 (разве что в глубинке): либо перестреляли побратанец друга, или пообтесались. Каких персонажей я наблюдал в Одессе, с какими татуировками, с какими «голдами», с какими «гимнастами»! Ведут себя сообразно – демонстрируют, как полагается «быкам», презрение к окружающим.

Рассказали мне, что на Фонтанах пред одним маленьким кафе глотать домашний памятник Карлсону. Съездил, нашёл, сфотографировал. вдруг откуда-то вылетел типичной внешности «жлоб» и с характерным западенским акцентом стал кричать, что бы убирались, потому что тогда частная собственность. Эти «понаехавшие» – такой же великий причина культурной деградации Одессы, как и деиндустриализация с коммерциализацией.

Массовое закрытие предприятий стало быть одной из причин массовой же эмиграции одесских евреев и греков. Эмигрировавшие одесситы двое десятилетия тихо замещались переселенцами – частью из других городов и сёл Одесской области, а частью из соседней Винницкой.

Этих винницких селян коренные одесситы непомерно не любят, зовут рогулями (именно в Одессе я впервые услышал это слово) и потешаются над их попытками казаться потомственными местными жителями.

Это бесспорно смешно: приезжих выдают недостаток вкуса и бескультурие, незнание города, наконец, говор. Коренные одесситы говорят хорошим и правильным русским языком с произношением, отличным от московского или же питерского, Но не южнорусским. Они «акают», а не «гакают», говорят не «Одэса», а «Адеса». Кагда на каком-то митинге одесского Майдана появился плакат «Вова, Одесса тебе не мама. Гэть!!! Бекицер домой!!!», одесские блогеры разразились издевательскими комментариями, что ни 1 подлинный житель не напишет «гэть» и «бекицер». Действительно, нынешний житель напишет «бикицер». Старики, с которыми довелось поговорить, сразу крыли фильм «Ликвидация» с его псевдоодесским языком. Они говорили: это шаржированный диалект одесских еврейских анекдотов, а не наречие советской Одессы.

Ухудшение качества населения города сказалось на всех областях жизни и культуры Одессы. Скажем, на театре. Примитивизация публики заставила примитивизировать и опошлить репертуар, а вместе и отняла стимулы к хорошей игре. Одесситы по старинке хвастаются своими 30 музеями. Но поскольку сами там были худой раз на экскурсии в школе, не рассказывают ни об их состоянии, ни о числе посетителей. Мне, например, в знаменитом Музее западного и восточного искусства чуть не шиш понимать не удалось: подавляющее большая часть залов было на ремонте. Который, кстати, тянется с 2006 г. и «прославлен» тем, что в ходе его из музея умыкнули дорога Караваджо «Поцелуй Иуды». А вот в Литературном музее следовательно очевидно, что вкушать и другие проблемы. Работникам явно спустили сверху «указивку» представить Одессу «родиной украинского национального движения» и затушевать революционное прошлое города.

Глубокую провинциальность нынешней Одессы выдает и микроскопическое для миллионника сумма галерей и выставочных залов. А вот некоторый ли знают, что в «гопническом» Донбассе – 50 театров?

Из которых больше половины – народные, любительские (вот вам и «алкаши» и «ватники»!). И около 40 театров (то ли 38, то ли 42) – в основном, тожественный народных – уничтожено зa годы «незалежности». некоторый ли знают, что в Донецке точный проходят театральные фестивали «Звезды мирового балета», «Театральный Донбасс» и «Золотой ключик»? Что в Донбассе – 224 музея? То есть, конечно, столько театров и музеев было до того, как украинская сонмище отправилась «европеизировать» донбасских «совков»…

Центральный Донбасс – это огромная агломерация, промышленные города, перетекающие наперсник в друга, с общим населением в не мало миллионов человек. А вот одесская недоагломерация тянется только до Черноморского, Дачного и Ильичевска. Донбасс В любое время ощущал себя единым целым (в это целое входила и российская пакет Донбасса), своего рода «отдельной нацией». Одесситы тожественный готовы чествовать себя «отдельной нацией», Но как только называть. В Донбассе (во всяком случае в его индустриально-урбанизированной части) без сомнения сформировались отдельный, самодержавный менталитет, собственные культура, традиции и собственное мнение об истории (здесь гордятся Артёмом, Криворожско-Донецкой республикой, краснодонскими молодогвардейцами и уважают «суровых мужиков», занятых на производстве). сей менталитет и эти традиции, кстати, с давних находятся в открытом конфликте с тотальной украинизацией.

Вообще Донбасс отличается не только от Одессы, Но и от всей остальной Украины уже только тем, что в нём сосредоточено приблизительно 75% только украинского рабочего класса.

И Донбасс – уникальное явление для Европы: это единый европейский регион, где в двух областях – в промышленности и в обслуживающей занятие инфраструктуре – занято 55% и 45% работающего населения. И если в Одессе (или, например, в Харькове) вконец некоторый заводы только числятся работающими, а на самом деле существуют, сдавая корпуса под склады и торговлю, то в Донбассе это 10–15% предприятий. С остальными всё честно: либо разорены и разрушены, либо работают.

Одесситы, отбиваясь от обвинений в трусости, говорят, что их запугали и затерроризировали «правосеки» и прочие наёмники Коломойского, завезённые в посёлок 2 мая и находившиеся там до президентских выборов. Это, конечно, правда, Но не вся: 2–4 тыс. «правосеков» не могли бы справиться с миллионным городом, если бы около них не было опоры в самой Одессе. А такая помощь ультраправых и националистов была (и есть). Она на диета больше и мощнее, чем в Донбассе.

Это, до всего, – чиновники, политики и обслуживающие их (не бесплатно!) клерки-интеллектуалы (журналисты, пиарщики, преподаватели, деятели «культуры», безотлагательно ставшие в «незалежной» «свидомыми»). Вся эта сытая человек – вне зависимости от формальной партийной обстановка – расцвела и расплодилась зa последние 23 года. Их должности – их кормушка, и любые радикальные потрясения (а что может таиться радикальнее вооруженного восстания?) угрожают этой кормушке. Одесское телевидение делало репортажи о дебатах в горсовете, и было по-настоящему забавно лорнировать и слушать, как отдельные чиновники и депутаты с очень не украинскими фамилиями принципиально выступали на «ридной мове», с большим количеством ошибок и обильным использованием русских слов.

Далее, местная буржуазия – крупные, средние и мелкие владельцы, как выражаются на Украине, «бизнесов» (в русском украинском около этого болтовня лакомиться множественное число). то есть эти «бизнесмены» в начале 1990-х соревновались в публичной ненависти к «большевикам», и хоть бы никаких большевиков к тому времени уже 60 годов в природе не существовало, возлагали на них порука зa все свои беды и неудачи. В частности, то есть их усилиями и их истериками с карты города были тотально стерты все революционные названия. Осталась одна-единственная ул. П. Шмидта и то только потому, что до революции она называлась Тюремной. Сравните с топонимикой городов Донбасса. Почувствуйте разницу.

Жертвами пали и некоторый советские памятники: их демонтировали (как «правосеки» сейчас), свалили в парке Ленинского комсомола, где они и были разрушены.

Самое позорное, что через силу ли не первым свалили памятник Котовскому – возможно, самому известному революционеру Бессарабии, которому Одесса обязана тем, что в начале 1918 г. её не захватили румыны.

И вот то есть этому человеку отплатила черной неблагодарностью «свидомая» Одесса. (Опять-таки сравните с Донбассом!) Кстати, лес Ленинского комсомола, где стоял памятник, тожественный переименовали: ныне это Савицкий сад по имени дореволюционного владельца. «Свидомых» не смутило даже то, что сей Савицкий-Воеводский был главарём банды, содержателем борделя и работорговцем.

Именно эти буржуа, в первую очередь перекупщики-торговцы с Привоза, стали верной «паствой» местного отделения фашистской партии «Свобода». В декабре 2012 г. они под водительством «Свободы» даже штурмовали горсовет. Выбить их из здания удалось, только применив (на морозе) брандспойты. как раз между этих торгашей кладезь винницкого «рогулья».

А снова студенты местных вузов. С промытыми с детства националистической и антикоммунистической пропагандой мозгами, искренне верящие в жизнь «древних укров», «трипольскую культуру – современника кроманьонцев», выдумка «протоукрами» письменности, а запорожскими казаками – субмарин и в прочий походить бред. К тому же значительная делянка одесских студентов – из Западной Украины. Я их точный видел и слышал на улице Довженко, где расположено убежище университета, и в соседнем магазине «Таврия».

Они почему-то разговаривали товарищ с другом на русском, Но с таким западенским акцентом и на такие… как бы это говорить О, на малокультурные темы! В одном из окон общежития висел плакат, извещавший, что там расположен «правильный» студенческий союз, и тогда же был выставлен знамя УПА.

Конечно, подобные студенты кушать и в Донбассе (в том числе из приезжих из Западной Украины). Но там даже в вузах воздух была иной. Кагда под угрозой отчисления ректоры сгоняли донецких и луганских студентов на митинги и марши «За единую Украину», студенты частью не приходили, а в большинстве потихоньку ускользали, не дойдя до маршей. И общий в Донецке участников таких мероприятий местные начинали стараться да же быстро, как Паниковского.

Но самая главная, базовая, разряд «укро-патриотов» – обыватель. как оказалось, одесский житель – житель гешефтмахерско-курортного города отличается от обывателя промышленного (пусть и усердный деиндустриализированного) Донбасса.

Донбасский житель попроще, посуровее, это житель «пролетарско-гопнического» региона, в нём нет одесской пляжности, развинченности и болтливости. И если одесский житель думает, в первую очередь, о том, как бы не следовательно хуже, донецкий спокойно и фаталистично (с фатализмом гопника, не бес того) думает: почему бы и не рискнуть – хуже уже не будит

Эта отличие преимущественно что видна сейчас, Кагда одесский житель сильно накачивает себя и окружающих тем, что когда-то называлось «австрийскими разговорами». опосля начала агрессии Германии напротив Польши и массированных бомбардировок польских городов были в Австрии популярны такие разговоры: «Вот видите, какие мы были умные, что не стали противиться фюреру? Сопротивлялись бы – Вену и Зальцбург бомбили бы, как безотлагательно Варшаву и Люблин!» Вот и теперь одесский житель (это свободно отследить в соцсетях) заклинает: «Видите, что творится в Донбассе? если бы мы восстали, то же самое было бы с Одессой!» Вот только который мог в Одессе восстать либо ежели и бы возглавить восстание?

Вариантов два: пророссийские организации либо левые. Пророссийские представлены были крошечными группками, которые никакого влияния не имели, и местной партией «Родина», около которой тем не менее была вторая по численности часть в горсовете (первая около Партии регионов). Но главу «Родины» Игоря Маркова, депутата Верховной Рады, в 2013 г. лишили мандата и посадили зa покровительство в уличных беспорядках к тому же 2007 г. опосля падения Януковича ему вернули мандат и выпустили из тюрьмы. Однако, похоже, при этом новая господствовать заключила с ним негласное соглашение

Куликово край дало своих, неизвестно откуда взявшихся пророссийских лидеров. Но всё это человеки бес политического опыта, бес структур, бес талантов и харизмы. Самые известные, братья Антон и Артём Давидченко, были 1 зa другим арестованы, а покамест пребывали на свободе, устраивали шествия, концерты и многочасовые говорильни на Куликовом пашня и да же, как и «Родина», делали всё, что бы «избежать обострения». Видимо, не нечаянно Антон Давидченко, истинный виновным ни маловато ни ряд в «посягательстве на территориальную целостность Украины», был 22 июля осуждён на 5 годов тюремного заключения и… тогда же выпущен из-под стражи. Короче, и это типично для Одессы, эти и подобные им лидеры оказались слабаками.

А об одесских левых и совсем очень утверждать бес слёз. коренным образом бессильная и невлиятельная, в разница от Донбасса, – КПУ (набрала на выборах в горсовет 3%). Микроскопические «неавторитарные левые» (троцкисты и прочие «евролевачки»), пытавшиеся примазаться к любым протестам и пламенно поддержавшие Майдан (как и их «старшие товарищи» в Киеве). Запредельное позорище – анархисты, объединённые в партию «Союз анархистов Украины» во главе с «бизнесменом» Вадимом Чёрным, прославившимся призывом закидывать зажигательными бомбами административные здания в Донбассе бок о бок с людьми, и т.п.

В Донбассе всё было по-другому. Даже около парламентско-оппортунистической КПУ здесь были много сильные и радикальные организации.

Не ненароком Луганская земля на последних парламентских выборах дала максимальное численность голосов зa КПУ (25,14%), и там же областная учреждение КПУ отказалась покорствовать решениям своего киевского руководства, провозгласила себя самостоятельным, отдельным от КПУ «Рабочим фронтом Луганщины» и влилась в вооружённую борьбу и государственное строительство ЛНР. Анархисты в Донбассе были слабы и практически не заметны. А разные неанархистские «неавторитарные левые», которых на деревня Донбасс было считанные единицы, больше только на свете мечтали перебраться в Киев и влиться там в «левохипстерскую» тусовку.

Надо сказать, что в текущем кризисе житель Украины продемонстрировало устойчивое хотение встречать виновников всех своих бед и неудач где-то вовне в божественный уверенности, что само оно ни в чем не виновато. Здесь одесситы не исключение, в том числе и «антихунтовские».

Среди них распространено убеждение, как все предприятие в том, что Кремль их «кинул»: вот в Донбасс Кремль «послал Стрелкова», а в Одессу – не послал, по-этому да и получилось. На самом деле, вооружённое возмущение в Донбассе началось не со Стрелкова. Пример, что требуется делать, был показан в Луганске 6 апреля, Кагда огромной толпой под руководством местного «Союза ветеранов ВДВ» во главе с Болотовым было захвачено сооружение СБУ с оружием. В тот же погода скопище взяла штурмом областную госадминистрацию в Донецке, и на сторону восставших с оружием в руках перешли порцион милиции и туземный «Беркут».

Дальнейшее развитие событий причинность известно и заимствовать его нет смысла. В различие от Донбасса, способного по-пролетарски с плеча резать гордиевы узлы, торгово-маклерская Одесса В любое время была склонна договариваться. Вот и с местным Майданом туземный Антимайдан предпочитал договариваться, тем более что некоторый лидеры и активисты и первого, и второго причинность знали товарищ друга сам (часто по некоторый предыдущей деятельности).

Им несомненно бесконечно удавалось договариваться. До 2 мая единственное серьёзное абордаж с применением насилия посреди Майданом и Антимайданом произошло 10 апреля, Кагда майдановцы осадили на 11-й станции Большого Фонтана гостиницу «Променада», где встречались Олег Царёв (тогда опять соперник в президенты) и Артём Давидченко, а Антимайдан, в свою очередь, взял в осаду их. Одесские антимайдановцы знали, что Майдан в городе слаб и малочислен, а туземный «Правый сектор» и совсем смешон, потому к серьёзной (не говоря уже о вооружённой) борьбе не готовились. Мысль, что правые могут завезти «бойцов» из других городов в Одессу и там расселить, им просто в голову не приходила.

Донбасс же и раньше демонстрировал, что он не пьяный к долгим компромиссам зa мой счёт. Кагда его мука иссякало, он переходил к языку ультиматумов.

Устраивал, например, походы на Киев. В 1993 г. такой поход привел к падению кабинета премьера Л. Кучмы и к досрочным президентским выборам (президентом в этом случае был Л. Кравчук). Одесса ничем подобным похвастаться не может.

Массовое закрытие шахт и заводов в Донбассе, ввергшее в нищету житель моногородов и монопосёлков (нищету, что есть мочи превосходящую всё, что было в Центральной и Западной Украине, это признают даже «усмирители» Донбасса), заставило многих задуматься о роли капитализма и западного империализма. Тем более что в другой, российской, части Донбасса как да же закрывали шахты и было известно, что это делается по плану МВФ. по-этому в Донбассе антиамериканскую и антиимпериалистическую пропаганду встречали на «ура». Она могла скрываться окрашена в разные тона, Но никто, помимо местных грантоедов, не выражал сомнения в том, что американский и вместе западный империализм реально существует. В Одессе, которая привыкла гордиться своей «антисоветскостью», большая часть встречало объяснения о западного империализма со скепсисом и отвечало на них фразой «Америка заметает следы», принадлежащей известной всему городу полусумасшедшей бабушке.

Социальные низы, восставшие в Донбассе, – это нынешние гёзы и санкюлоты. Гёзы с санкюлотами, кстати, одинаковый шли в битва не под марксистскими лозунгами. Донбасские рабочие и безработные знают, что они – санкюлоты, и не стесняются этого (а то и гордятся).

Санкюлоты питаться и в Одессе – Но в Одессе они своего санкюлотства стесняются и хотят казаться в глазах окружающих даже не просто буржуа, а мещанин успешными.

Донбасс был последним большим арьергардом советского общества и, осознав Майдан как угрозу полной ликвидации только советского, сей войско решил дать конечный бой. В то же время то есть в Донбассе наряду с сохранением постсоветского рабочего класса стал заново складываться лучший «марксов» пролетарий – и сей последний бедный смог дать капитализму в Восточной Европе мой главный бой. Встречный!

А Одесса?.. если бы я был одесситом и меня на шаржированном одесском спросили «Таки шо ви можете говорить зa Адесу?», я бы ответил: «Обнять и заплакать».

источник