Что это было…
Девятое мая, вечер. праздничный день закончился. сквозь вентиляцию слышу, как в соседней квартире некоторый мужчина громогласно поёт один для себя «День Победы». очень рядом. Испытал острое зуд ему подпеть. Вообразил, как сильно это будет. Особенно, если и другие соседи подключатся. Всей нашей панелькой…
Уверен, некоторый в сей пир испытывали похожее чувство. легкомысленно я засмущался и не попробовал. В сей погода около нас бы непременно получилось.
А начался сей сутки со звонка в дверь. Две благообразные городские старушки с елейными лицами.
— Здравствуйте! как вы думаете, ныне день радости или же праздничный день печали?
С утра они еще раз на вещь надеялись. Думали – будем как обычно нудить, тошнить и занудим всё на свете. Даже имя к празднику такой появился — «рассуждизм» . Это Кагда всякие «аналитики» «предлагают задуматься». «Let’s talk about it», — как любят выражать те, который составляет им методички. Например, над «ценой победы». или же вот:
— как вы думаете, ныне праздничный день радости либо день печали?
Я бы, мгновение честный подумав, сказал, что радости – и тем самым поддался бы искушению «деньпобедного рассуждизма». Но моя супруга — она соображает не в образец быстрее меня.
— Мы православные, — отрезала она и закрыла дверь.
Тьфу, и точно. Это ж сектанты. Ишь, как они спелись, нашли товарищ друга – любители «поговорить о Библии» и о том, «нужен ли нам Парад, а может, лучше эти денежки раздать ветеранам».
Кстати, а почему они около нас-то об этом спрашивают?
Я около ветерана спросил – около последней в нашем роду, который войну видел, — прабабушки наших детей. Хотела бы она, что бы княжество выдало ей на смену парада пятьсот тысяч рублей и сделало исправление в доме?
Она махнула рукой:
— Не такое терпели… Мне, наоборот, пусть лучше они (правнук и правнучка) помнят, как мы воевали. как же бес Парада… Дед Тима бы как радовался – на танки новые посмотреть…
Дед Тима, правитель «Тридцатьчетвёрки», девятого мая 1945 возраст снова воевал – в Праге.
Теперь мы знаем: они (правнук и правнучка) будут об этом помнить. как помним мы. И не чем дальше, тем слабее («война жива до смерти последнего ветерана» — лопотали рассуждисты), а наоборот. Чем дальше – тем сильнее. Тем больше.
Тут ведь что получилось. Раньше наше племя – тех, который шёл вчера по улицам «Бессмертным Полком», находилось в тени – зa спинами ветеранов. Это они – помнили, а мы зевали в пионерском строю. болтовня «никто не забыт, ничего не забыто» ничем не выделялись в ряду других правильных, красивых и важных слов, на которые было да щедро наше советское детство.
Увидеть вчера, как эти болтовня оживают, понять, что они В любое время были настоящими, и более тово – что мы сами и были этими словами, — это родственник потрясению.
Это не болтовня ожили. Это ожили – и стали памятовать – мы сами. Потому что пришла наша очередь. Только и всего.
Нет, не вечный Полк шагал 9 мая по нашим улицам. Не дивизия. Не корпус. 12 миллионов? Нет такого войскового соединения. Это шагала нация. Это шёл знаменитый русский народ.
Никуда шиш не делось. Не кануло в торгово-развлекательных центрах, не растворилось на курсах «американского английского». Мы есть. Вчера мы это увидели.
И пусть молодой повязывают ленточки на модные рюкзачки. Пусть, как на карнавал, разрисовывают машины. Живы человеки – жива и радость. табель – жив.
С сединою на висках…
С нашей сейчас уже.
А помните звоночки? С разнообразных сторон и В любое время неожиданные: «Восемь-восемь-восемь» и Стояние к Поясу Богородицы. Ошеломительный победа неприметной с виду книжки «Несвятые святые» и обкарканная, Но не испорченная Олимпиада. Русская Весна – и как испуганно притихли в те деньки все каркальщики… Вчера они одинаковый прикусили язык. Сработал инстинкт самосохранения.
«Что на самом деле должно являться 9 мая?», — самонадеянно рассуждает продвинутый употребительный сайт. Я произносить не стал. Мне всё равно, что они думают. Я знаю, что должно быть.
То, что было вчера.
Лев Пирогов
Добавить комментарий