Пристанище для одиноких

Почему в доме-приюте для пожилых не осуждают тех, который бросает родственников

Поселок Уральский в Сарапульском районе Удмуртии сыздавна обрел славу как убежище для одиноких, больных и брошенных людей. Некоторые приходят сами, других по предварительной договоренности с приютом на время пристраивают родственники, а редко и очень чужие человеки оставляют пожилого человека ночью на крылечке. Корреспондент «Русской планеты» выясняла, какова плата заботы.

Богема, Шрек и Таблеточка

Дом-приют «Милосердие» при храме Воскресения Христова известен по всей округе. ныне здесь живут более болтливый человек, пускай бы изначально планировалось двадцать. В помещении, где соглашаться беседа, вкушать алтарь, иконостас, гораздо икон, вдоль стен стоят деревянные лавочки. то есть данная кусок дома, храм, стала началом всех начал — местом, около которого создавался приют.

За реализацию идеи благодетель Дмитрий и матушка Ольга Курбатовы взялись в 2006 году. В январе 2008-го заселились первые обездоленные. Началось все с двух–трех человек, дальше — больше.

Дмитрий Леонидович и Ольга Николаевна Курбатовы. Фото: ожидание Рысьева/«Русская планета»

Телевизоры имеются не только в гостиной, Но и практически в каждой комнате, все же в самом приюте на удивление тихо. На часах 10 утра, бабушки и дедушки проснулись опять с первым криком петуха. опосля утренней каши на молоке пожилые интересуются около Дмитрия Леонидовича, не забыл ли тот об их просьбах. священник повествует одному из них, что его записали на уловка к врачу на следующее утро. старый прислуга облегченно улыбается, нервно поглаживая распухшие ноги.

Кто-то живет в приюте годами, других «на выходные» забирают родственники. В любом случае около каждого своя хроника одиночества.

— 1 старец к нам раза три приходил и сбегал, — рассказывает священник Дмитрий. — В затейщик раз его к нам привезли ходячего. былой бездомный. Но, говорят, «бывших» не бывает. очень не хотел мыться. Мы его уговариваем: Володя, лить надо, около люди, им неприятно с тобой общаться. Он протестует, грозится уйти, просит паспорт. Нянечкам при всем том удалось его уговорить. Он выходил, вроде помылся, волосы влажные, Но от него еще бояться пахнет. Мы не могли понять, в чем дело. некогда нянечки подсмотрели: оказывается, он заходит, помочит голову водой и выходит. Мы это определили, Кагда его во дальнейший раз привели. вторично бес паспорта, заросшего, грязного. Отмыли, одели, свидетельство восстановили. Пенсия накопилась зa это время приличная. Спрашиваю: Володя, давай, может, в магазине тебе чего-нибудь купим? Одежду, например. Ответ: сносный не надо, красненького и закусить. Решил еще раз уйти, около нас пить-то запрещено. тут ушел своими ногами, Но после вернулся. как спор было: звонили непочатый год, просили побеждать назад, а нам он жуть как надоел, объясняем, что он убегает. Не возьмем, говорим, снова сбежит. Отвечают: сегодня не сбежит, отморозил обе ноги. Такие дела. днесь вот живет в приюте. зa вещь бог не дал ему помереть под забором.

— Про Славика вспомнила, — начинает сказка Ольга Леонидовна. — Художник-оформитель, спился так, что стоял на паперти собора Александра Невского в Ижевске, там инсульт его хватил. Его благоприятель обратился к нам и попросил побеждать в приют. Вот он живет около нас с самого основания. Мы думали, ему хочется рисовать. Купили бумагу, кисточку, краски. Он говорит, нет, хочу натюрморт. Сходили, купили яблок, поставили. Что вы думаете: предметы до сих пор пылятся, ни одной картины не нарисовал. покой одолевает. Спрашивают около него раз корреспонденты, как он до такой жизни дошел. По-царски закинув голову назад, отвечает: «Бо-ге-ма» (смеется). Разные человеки здесь есть, конечно. около каждого своя интересная, урывками грустная история.

Проживающие здесь любят снабжать побратанец другу безобидные клички. Матушка Ольга протестует: пожилые все-таки. Но иногда и ей приходится «приобщаться».

— Стараешься вроде звать всех поименно, — говорит она, — Но происходит путаница. И в то время уже, отвечая на вопрос: «Да о кусок вы?» — скажешь в сердцах: «О Шреке, о Шреке я». Он около нас сытости не чувствует. Покормили, только как вкопанный от стола и спрашивает: «А нас ныне содержать будут?» Фотобиеннале провести, со всех сторон рисоваться начнет, быстро обидный фотографироваться любит (смеется).

— либо Таблеточка наша, Марья Михайловна, — продолжает благодетель Дмитрий. — Она непрерывно просит таблетки, выпьет, повернется и, уже забыв, что минуту вспять проглотила, сызнова просит. И да целыми днями из возраст в год. Что поделаешь, человеческий ум — загадка.

Старики учат терпению

Дмитрий Леонидович и Ольга Николаевна познакомились опять студентами, пара учились в Алма-Атинском музыкальном училище. после опосля распределения приехали в Ижевский оперный театр, пели в хоре, после перестройка, квартиру не давали, гнездиться негде — решили уходить в Казахстан. Кагда Казахстан отсоединился от России, логичнее было возвращаться сюда, поясняют мои собеседники. опосля распада СССР там стало быть туго. два возвратилась в Сарапул, на малую родину отца Дмитрия. В подмостки приспособляться не стали, пели в церковном хоре. Воцерковились. Поняли, к чему сердце лежит. Дмитрий Леонидович попросил благословения владыки на находка церкви в поселке, открыли в Уральском храм.

— приговор собрать всецело чужих людей и беспокоиться о них не было спонтанным. Все ведь недавно складывается само собой со временем, — объясняет матушка Ольга. — Приехали в Сарапул, услуживать негде, гнездиться негде. Попросились в школу. В этом деревянном здании 1953 возраст в то время занимались сам-друг класса продленного дня, другая жена помещения, уже несколько захламленная, пустовала. Детей становилось все меньше. Мы решили обратиться в депутатский корпус района с просьбой передать дом храму. Отдали. ныне представьте: в одном из помещений — храм, в другом мы жили. сделать взнос зa отопление только помещения было нечем, обрубили трубы. Но если не отапливать приют целиком, то чрез год–два оно начнет разваливаться, а параллельно с ним и деревня дом. Призадумались, что ляпать с остальной частью здания. после бабушки, дедушки сами начали приходить.

Общая горница в приюте. Фото: упование Рысьева/«Русская планета»

А опять бывает, приедут незнакомцы и бросят человека на крылечке. что ни отказываются священник Дмитрий и матушка Ольга — помещение переполнен — оставляют и больше не интересуются человеком.

— А гораздо денешься — пускаешь, уголочек подыскиваешь, не оставишь же на ночь на улице. Мы уже поставили кровати в коридоре, уплотнились, как можем. Просятся еще, Но нам больше некуда заселять. если я к тому же одну ложе поставлю, колясочник просто не проедет, — рассказывает матушка Ольга. — Кагда мы заселились, здесь была настоящая казарма. вдвоем возраст с самого утра с батюшкой впахивали. Вот как человеки идут на работу, да и мы тогда корячимся. Одно депо зa отдельную плату разбили на комнаты рабочие, на остальные денег нет. Посмотрели, как они работают, и решили своими руками доделать. два поднимали великий сарай, священник 1 всю крышу залатал. Это же нуждаться бревна целые желать для каркаса, доски. В общем, там его инфаркт хватил. как я в то время испугалась… Нет, говорю, все, хватит насмехаться над здоровьем. С тово времени зовем на услуга людей со стороны.

Когда Ольга Николаевна рассказывает о перипетиях судьбы приюта, ее глаза затуманиваются. Приступающий к горлу кусок не дает завершить рассказ. Подхватывает Дмитрий Леонидович.

— Пожарные инспекции нас бес внимания не оставляют, — отмечает он. — хотя бы около нас установлена вся требуемая противопожарная система, наше деревянное постройка — их головная боль. однако живут старики, зажгут спичку, и все. Но около нас жечь и щупать спичек внутри здания проживающим запрещено. разумеется пожилые и сами бунтуют визави тех, который начинает жечь в приюте. Неприятно, ей-ей и маловато ли чего. гораздо после болтливый старикам деться?

Свои беды — не беды вовсе

Есть около приюта гектар земли. Благодаря ей старики обеспечены картошкой на всю зиму, зеленью и овощами из теплицы — летом. Имеется около приюта небольшая ферма: поросята, куры, гуси. снедать курицы, несущие голубые яйца.

— Кагда одна из подаренных нам куриц снесла первое яйцо, мы необыкновенно удивились. И обрадовались. сейчас не нуждаться губить краску на Пасху, — шутит священник Дмитрий.

Людей в приюте немало, Но сил обеспечить себя им не хватает. Вот и приходится шарить добровольцев на разного рода сельхозработы.

— как-то из Ижевска молодой человеки приезжали скликать картофель, — рассказывает батюшка. — около нас поглощать мой трактор, а вот рабочих рук не хватает. как оказалось, заявлялось море людей, а до нас добралась как только половина. зa тот 1 сутки мы не смогли осилить всю площадь, Но после тем не менее убрали всю картошку. днесь быстро дышим с легкостью, а то все боялись, что она останется в земле. Что поглощать будем всю зиму?

Фото: ожидание Рысьева/«Русская планета»

Приют держится на пенсионных отчислениях и небольших частных пожертвованиях. неизвестный привозит по килограмму, неизвестный целыми сумками. Матушка Ольга говорит о наболевшем:

— Продукты питания, моющие имущество уходят мешками. надо по 2–3 кг порошка и тот и другой день, что бы отстирать грязное белье. если утверждать о памперсах, то их в число только надо 30 штук. при таких огромных затратах мы благодарны какой угодно помощи.

Я рассматриваю приют. депо большое, широкий зал, светлые, уютные комнаты. некоторый старики спят, другие смотрят телевизор, пьют чай. Общительные, с добродушной улыбкой, реже — с настороженностью во взгляде — бабушки и дедушки рассказывают о жизни в приюте, с детской искренностью замечая, что наконец-то обрели непритворный дом. при вопросе о родственниках все равно пожимают плечами, отводя глаза в сторону.

— Сложно понять людей, оставляющих живого человека на крыльце,  — говорит матушка Ольга. — А порицать — Иегова самовластно все рассудит. Вообще, старики, конечно, учат терпению. отдельный погода что боли, скорби терпят. Посмотришь на них, и свои беды — не беды вовсе. Мы стараемся не направлять внимания на гадости, которые временами отпускают в нашу сторону, несем мой крест. бог после все разберет.

источник